— Я сейчас охрану позову… Женя! — Голос у девушки предательски задрожал, а когда на крик никто так и не появился, той ничего не оставалось, как кинуться куда-то в боковой проход, угрожающе бормоча, неизвестно кому теперь больше достанется, нам или неведомому Жене.
Дело не в доверии и предательстве, дело в знании. Седой может не знать, задумал ли младший помощник третьего подмастерья пятого повара сыпануть ему яду в суп, и торжественно умереть от угрызений совести. Вряд ли он вообще хочет знать подобное. Но артефакт не громкоговоритель, а, скажем, рация. На какую волну настроишь, такую и услышишь. Пусть теперь нечистые приглашенные гадают, а не их ли «преданность» подвергается проверке. Друзей у ведьмака после подарка явно прибавится. Гости выражали негодование тихим гулом, вызывающе сморщенными мордами, не осмеливаясь на большее.
Я наткнулась на то, что с таким рвением искала, когда осуждающее сопение старика за спиной стало достаточно громким, и притворяться глухой на оба уха уже не получилось бы.
— Волшебная школа? — в голосе девушки слышалась улыбка.
Мы с Марьей Николаевной ужинали, когда в дом вошел Ефим, хранитель нашей стежки. Он был молод, как и все, кто хранит переход, как и все люди, принявшие браслеты хранителей, ставшие душой и сердцем стежки, которую они никогда больше не смогут покинуть.
— Идите спать, — уже мягче добавила девушка, — или выпейте вина, — она указала на открытую дверь зала, — не ищите проблем, защита нарастает постепенно и неравномерно, никогда не знаешь, какой проход закроется через минуту.