— Заткнулись, — рыкнул он. — Вон наш посланник возвращается, да не один.
Я хмыкнула. Интересоваться, откуда это известно Марье Николаевне, я не стала, все равно расскажет.
На первый вопросительный окрик: «Ольга!» — я лишь дернула плечом. Мелькнула мысль, что Пашка быстро управилась.
— Ефим. Он считает, я потеряла адекватность суждений и не могу смотреть на ситуацию непредвзято.
Ветер развернулся, парень облегченно выдохнул.
Старик сидел за столом в кабинете в задней части дома, куда я попала, минуя прихожую и широкий коридор с парой дверей в разные стороны. На этот раз рабочее место было пустым, если не считать выключенного монитора и толстенького фолианта малого формата. Темные хрупкие страницы, текст на незнакомом языке. Напоминает молитвенник, что был так популярен у монахов Средних веков, или, по крайней мере, с такими их любили изображать художники, как современные, так и не очень.