Я обернулась, но Семеныч уже зарылся в свои бумаги.
— Что-то не так с одеждой? — спросил Тём минут через пятнадцать.
Я махнула рукой. Плевать. Плевать на всех. Я побежала, не замечая, как по щекам стекают слезы. Дверь в дом старосты я распахнула ногой, похоже, перенимаю местные привычки, жаль, разнести тут все сил не хватит. Прихожая, коридор, кабинет, седая голова, ни бумаг, ни книг, чистота древнего стола и пустая люлька у окна. Она-то и стала последней каплей.
Чего они от меня хотят на этот раз? Я не знаю кода. Мне обещали, что боль пройдет, если закончить начатое. Боль — переходный этап. Тут они не оригинальны, рождение и смерть, счастье и разочарование — этапы нашей жизни, и, преодолевая каждый, мы чувствуем боль.
— Хоть фото внуков покажите, — попросила она, продолжая улыбаться. — Ты же обещал прислать, да видно затерялось где-то.
— Что конкретно от меня требуется? — спросила я, все еще ожидая подвоха и ответа в стиле «привези горсть земли с кладбища, а там уж я сам злодеев по ветру развею».