Я не стала говорить, что к черному целителю ей пришлось нести бы меня связанной и накачанной снотворным. При всей моей неприязни к баюну я никогда не испытывала такого отвращения, как к Константину.
Я встала и пошла в ванную. Заплакал Игорь, и я слышала, как, пеленая его, Мила что-то рассказывает или уговаривает, перемежая слова всякими «ути-пути». Я оделась и вернулась в гостиную. Часы показывали пять минут одиннадцатого. У нас было меньше двух часов, чтобы найти выход из безвыходной ситуации.
— От вас, уродов, можно всего ожидать, — выплюнула Катя.
— Сегодня я узнал, что ее кремировали, — грустно сказал падальщик.
Я застонала, не в силах больше выносить детского плача, повалилась на пол и свернулась клубком.
— Простите, — я изобразила смущение, — мне немного завидно. Очень уж хочется так же качать коляску.