Эх, явиди на тебя нет, уж она показала бы тебе резервы твоего же организма, причем предметно.
Я вывалилась из позднего утра в поздний вечер. Неприятно, но идти придется ночью по пересеченной местности. Неприятно, но надо. И я пошла, слушая ночной стрекот сверчков, шелест травы, впереди поле и чахлая полоса тоненьких, еще не разросшихся лип. Я застегнула куртку до самого горла, так как меня тут же окружили комары. Вот еще один факт: в нашей тили-мили-тряндии они не водятся. Я достала из рюкзака бутерброд и стала есть на ходу, будем считать это обедом. Впереди самая изматывающая часть пути и еще два перехода. Как спросила Пашка, а стоит ли оно того? Стоит.
— Слышала, у тебя есть сын, почему бы ему не полежать на алтаре? Говорят, это совершенно безопасно для здоровья, — продолжала я, Вера взвизгнула.
Ответили мне рычанием, клыки выдвинулись вперед, в глазах зажглись красные уголья, движения стали тягучими. Гробокопатель перестал притворяться человеком.
— Если это возможно, я хотела бы взглянуть на ваш подвал, — прямо спросила я, женщина заинтересованно наклонила голову, и я как смогла, пояснила. — Мне кошмары снятся о подземельях, плавящемся камне и знаке рода. Еще у меня рука болит, как от ожога. Левая, — я подняла кисть на уровень глаз.
Створки распахнулись, я шагнула в проем, держась с самого края, что не помешало мне увидеть входящих, вернее, входящую Тамарию Прекрасную, демона южных пределов. Сегодня на ней была диадема, усыпанная камнями, и платье не в пример роскошнее, чем вчера, лишь серые глаза оставались теми же самыми, принадлежащими незнакомке, предупредившей меня об охранных чарах. Самое время для иронии на тему, как мне удается заводить такие знакомства.