— Тут твой любовник, свинка? Отвечай! — Парень встряхнул девушку. — Отвечай, свинка! — И еще раз встряхнул: — Отвечай, свинья!!!
— Егерь отряда «Пепельные вороны» в статусе вольного.
Но на следующий день Виктория вела себя так, будто ничего не произошло, и даже в ее эмоциях царило спокойствие. Мысленно пожав плечами, я приготовился слушать и внимать мудрости моего тактика.
Не прошло и десяти минут, как, разбив стену, Джаггернаут явил себя во всей красе. Теперь я мог, не торопясь, оценить масштабы и всю дикую мощь этой ходячей машины разрушения. Созданный убивать, нести ужас и смерть, он впечатлял, сокрушал и втаптывал в пыль одним своим видом. А вот такой, как сейчас, забрызганный кровью почти целиком, был настолько страшен, что от конфуза меня спасло лишь то, что последние несколько дней я ничего не ел. И если за эти десять минут я не называл себя иначе как кретином, возомнившим себя супергероем, то теперь все приличные слова совершенно исчезли из лексикона, и костерил я себя, оставляя цензурными только предлоги.
Пока я разглядывал тварь, попутно борясь с приступами медвежьей болезни, Джаггернаут разглядывал меня. Это было странно, но от совершенно безумного, да еще способного испытывать чувства монстра сложно ожидать обычных поступков. Поэтому, когда, не издав ни звука, он бросился ко мне, я даже не удивился. Испугался, хотя, казалось, куда больше, но не удивился. Скорость сознания я повысил, стоило только твари появиться на арене. И теперь, наблюдая, как на меня медленно надвигается овеществленная смерть, я не смог удержаться и не заорать благим матом, выплескивая в крике весь ужас ситуации, срывая горло в попытке придать себе хоть капельку уверенности. Ведь именно сейчас я отчетливо понял, что монстр не остановится, даже если мгновенно умрет. И увернуться от него я не смогу.
Обычно капитан не жаловал нахальство и отсутствие субординации, но сегодня был мой день, и он это знал.