— О, жестокосердная, — в притворном отчаянии я повалился на кровать, — скажи хоть имя свое, которое буду шептать, ожидая явления спасительницы.
— Извольте, Андрей Егорович. Для меня действительно было неприятным сюрпризом увидеть его там. Особенно после того, что нам пришлось пережить недавно.
До убежища оставалась буквально пара кварталов, когда в городе поднялся шум. Видимо, побег обнаружили и следовало торопиться. Мы как раз подошли к очередному дворику, через который следовало проскочить на соседнюю улицу. Темир-ака открыл скрипнувшую калитку и, придерживая дверь, показал, чтобы мы быстрее заходили. Первые двое уже заскочили в нее, и я, чуть ускорившись, подошел к старику спросить о возможной погоне за нами, когда по оставшейся на улице группе ударил сноп света из прожектора, и в ночной тишине послышался звук раскручивающегося блока стволов.
— Вот это дело. — Гном излучал довольство. — С места в карьер. Будут мастера. Из наших. А сейчас давай получай вещи и иди к коменданту. Чтобы подняться вровень с аристо, нужно хотя бы к началу занятий не опоздать.
Двое пожилых людей, два главы рода, думали каждый о своем. Один о том, что жизнь иногда выдает удивительные сюрпризы, и тот, про кого еще полгода назад Виктория даже слышать не могла, теперь стал для нее очень важен. Второй мысленно метался между неприязнью к молодому человеку — хотя даже сам себе, особенно сам себе, он не признался бы, что вызвана она давно уже не полученным наследием, а банальной ревностью к единственному по-настоящему близкому ему человеку — и пониманием того, что при поддержке императора возродить былую силу и мощь рода будет куда проще. И даже сидящий рядом «кровопийца империи» в этом будет не просто заинтересован, а приложит все усилия. А ведь еще со времен службы остались не реализованные проекты, как тут, так и на Дальнем Востоке.
— А, ну да. Конечно, что же еще. А я почти поверила, что все эти слова про дружбу и так далее — правда. А тут обычный меркантильный интерес. Решил в люди выйти, на других посмотреть, себя показать?