— Ага, так его девки и отпустят. Да если б на меня так хоть одна смотрела, я и сам бы никуда не пошел.
— Принес? — отсмеявшись, спросил капитан.
— Кому и полушка ставка, — буркнул обидевшийся гном. — С тобой разве чего выспоришь? Сам заморыш, так еще стрелялок себе наделал и думает из них Мертвых Рыцарей завалить. Я тебе так скажу, фиговиной твоей можно нежитя свалить, токмо ежли схватить ее за тонкий конец и лупить тварь, пока не подохнет.
Вернулись мы в воскресенье, и вечером уже общались практически как обычно. А после приезда меня срочно вызвали к завхозу. Удивляясь, что от меня могло понадобиться гному, да еще такого, что не может потерпеть до понедельника, я переоделся и отправился искать мастера Гамиля. Обнаружился он не в своем кабинете, как можно было бы предположить, а в слесарной мастерской. И не один, а с тем, кого я меньше всего ожидал тут увидеть. Над верстаком замерли две похожие на квадрат фигуры, и одна из них принадлежала Торину, мастеру-оружейнику отряда «Пепельные вороны» и моему другу. Не сдержав порыва, я запрыгнул ему на спину с криком: «Покатай меня, лошадка!» — и пока Торин вертелся, пытаясь меня скинуть, завхоз заходился гулким смехом, похожим на грохот камней в пустой бочке. Поездив пару минут на матерящемся гноме, я соскочил на пол и шустро отбежал за верстак. Не то чтобы я боялся, эмпатия явно сообщала, что гном не злится, но ведь он мог и по доброте уши надрать.
— Что! Да что ты говоришь! Да как такое тебе только в голову пришло! Чтобы ты, наследница Острожевых, и сама с этим, не знаю, как и назвать его…