– Обыщи. Собери все деньги, что у них есть, они им все равно не нужны. Потом, когда уберем трупы, возьмешь тряпку и подотрешь, чтобы не было следов крови. Поняла?
Впрочем, бывало всякое. И хуже бывало – когда выжрешь три бутылки красного Фернейского, не то что удовлетворить женщину – член-то свой найти без чужой помощи не сможешь!
Сергар ненадолго замолчал. Его в очередной раз кольнуло в сердце – сынок! Если бы она знала, как бы отреагировала? Скорее всего – не поверила. Решила б, что сын бредит, что у него с головой не в порядке. А если бы поверила – тогда что бы сделала? Выбросила из дома? Вряд ли. Зачем тогда ее мучить? Нет, нужно молчать. Когда-нибудь… может быть. А сейчас – молчать.
– Ладно… – Маша вытерла нос платочком, который достала откуда-то из выреза, и снова села на кровать. – Ты же не виноват, что угадал. Так все-таки, кто ты такой? Воевал, да?
Зачем он его метнул? На что рассчитывал? Неужели думал, что эти люди испугаются, убегут от инвалида с ножичком?
Полицейские появились часа через четыре. Та же самая следовательша, что допрашивала «Олега» после гибели хулигана в камере, двое молодых парней, гораздо моложе «Олега». Они расспрашивали его о том, когда «Олег» последний раз видел Зою, когда с ней расстался, но все как-то формально, для порядка.