О боги… за что?! Единственный человек в этом мире, который мог помочь, единственный, кому мог довериться до конца, и вот!
Из Зои будто вынули стержень. Она упала на дочь, завыла, зарыдала, забилась, будто в судорогах. На все это страшно было смотреть – так рыдают по мертвым, так оплакивают то, что дороже всего на свете и чего никогда уже не вернуть – любимого ребенка, выношенного, вынянченного, обласканного до последнего родимого пятнышка на теле, до ямочки на щеках, до ноготка на мизинчике! Нет ничего хуже, чем пережить свое дитя…
– У бармена иди возьми. И на всех принеси. Правда, кто ее знает? Эй, сучка, ты трипперная? Сразу говори, а то прибью! И нюхай, нюхай!
– Посмотрю. Ведите. Я вас только вот что попрошу… принесите мне еды получше. Эту дрянь больничную видеть уже не могу!
Участковый недоверчиво осмотрел палату, бросил взгляд на двуспальную кровать-сексодром и уважительно покачал головой, выпятив нижнюю губу.
Трактат «Размышления о сути магического искусства и о лекарском деле».