— Турецкая, Кавказская, Персидская и Амурская кампании. Вся жизнь в строю!
Я невольно покосился на рассказчика. Густав Армфельд не может не испытывать смешанных чувств по данному поводу. Семейство его, как и Врангели, достаточно разветвленное и многочисленное. Лично он проживал на отошедших к России финских территориях, по крови швед и не так давно тоже вынужденно клялся в верности новой власти. Полагаю, с одной стороны, он доволен — не им одним пришлось ради сохранения владений от конфискации склонить голову перед русскими. С другой — поступив на службу, не против повоевать, а здесь ничем отличиться не удалось. Штурма не случилось, только артиллерия лупила по Мемелю.
— Это с чего? — обтирая мне лицо полотенцем, удивилась она.
— Ну с турками-то честно воевал. И помощников толковых вырастил. Чем Суворов Александр Васильевич плох?
— А надо было на Голицыной жениться, как матушка хотела.
— Еще не так давно мне представлялось, — сказала Софья, — что написать твою биографию достаточно просто. Берешь по годам и начинаешь излагать подробности. Все неясное легко уточнить. Причем у объекта лично.