– А что, те покусали? – участливо спросила она, беря меня под руку.
Мы были крайне осторожны. И реактор вроде бы перестал обращать на нас особое внимание. Правда, уровень слизи в круглом резервуаре медленно повышался, так что все невольно стали загадывать, что же случится, когда эта чаша наконец переполнится.
– Во-во, – проворчал вахмистр. – В хороший университет... богатые, все вы одним миром мазаны. Спасибо его императорскому величеству, у меня о подобном голова не болит. Выслужил имперскую стипендию своим отпрыскам. Ладно, рекрут, будем считать, ты мне ответил. Когда рекруту некуда возвращаться, это хорошо. А что хорошо для «Танненберга», хорошо и для меня. Отбой, рекрут. Можешь сесть вольно. Скоро на месте будем.
Я искренне надеялся, что погибли не все мальчишки и девчонки Шестой интернациональной.
– Ничего нет. Темнота. Видим поток, стены... впереди ничего.
Немец появился ряд ом со мной, точными и скупыми движениями сдирая с гранатомёта изолирующие колпаки.