– Ты не понял еще? Иномиряне это! А мне неохота снова в карантин! Меня дома две невесты ждут! – Я стукнул кулаком по земле. – Глянь, винтовки какие антикварные. На снарягу глянь, одна кожа, латунь и сукно. А девушки? Какие-то гимназистки, как с картинки. И пара учительниц да пара служанок-поварих. И пулемет… ты когда видел картечницу Гатлинга? Ну, кроме как на картинках в книжках или в Интернете, или в старых фильмах? А тут вот она, стоит себе. Похоже, мои щуры-неупокои маху дали. – Как-то само собой получилось у меня называть ветеранов сначала пращурами, а потом и щурами. Ну а что, предки они и есть предки, пусть не мои. Но эти мужики погибли в той войне, в том числе и за меня. Так что я к ним постепенно стал относиться как к своим родственникам. Ну и что, что неживые? У меня вообще сложное отношение к жизни. Слишком я четко понимаю, что после смерти физической оболочки, то есть тела, далеко не все заканчивается для души. Хотя жизнь – это прекрасно! – Погоди, сейчас я политрука позову, спрошу.