– Что, говори! – Маша Демидова подалась вперед.
– Насчет еврейки не знаю, а вот девчонке, в которую я влюбился, прямо сейчас готов сделать предложение руки и сердца. Ну, и всего прочего прилагающегося. – Я приподнялся и поцеловал Сару. Поглядел в сияющие глаза и поцеловал еще раз, потом еще.
– Я тоже рада, Настён, – светло улыбнулась уже бывшая монахиня. – Я вообще думаю тут остаться, неплохой городок у вас. Тем более что мне хватило взятого из банка для отвода глаз золота, чтобы расплатиться с городом, и еще осталось немного, на домик хватит и даже немножко на пенсию останется. Жаль, что Василий твой сыночек, уж больно хорош парень. Как его до сих пор не окрутили?
– Чтобы их! Вась, что ты задумал? – Потапыч с удивлением поглядел на меня. Я вычерчивал ножами на полу пентаграмму с удлиненным верхним лучом.
Коротко вспыхнув красным, на договоре четко проявились все росписи.