Пауза затянулась, и она легонько толкнула меня под руку.
— Но кто-то же должен варить нам чолнт?! — обезоруживающе улыбнулся партнер, засовывая револьвер под подушку на своей полке. — Сможешь? — он подмигнул девушке. — Нет? Так не бойся, я научу. И отцу мы твоему обязательно поможем, ну, разумеется, если все получится как надо!
Скоро «железка» преподнесла мне второе не слишком приятное открытие. Первоначально я ожидал увидеть тут обычную социалистическую небрежность и запустение. Однако судя по состоянию пути, его содержали не хуже, чем коридоры в Шпалерке. Всё ухожено, откосы не только выкошены, но и кое-где выложены мозаикой с серпами и молотами. Каждый километровый столбик покрашен, понизу оконтурен звездочкой из кирпича, цифры разборчиво прорисованы свежей краской. Запасные рельсы, пахучие шпалы, свежепропитанные душистой смолой креозота, завезены загодя и сложены в ровные ряды. Подобное состояние подразумевало постоянный неусыпный контроль!
— У каждого своя война? — наконец-то очнувшийся от потока комплиментов Бабель задумчиво пожевал слова. — Да тебе, Леш, надо писателем быть, говоришь складно, мыслишь образно!
Немалая радость — пробежать километр за пять минут куда лучше, чем тащиться в обход полдня. Заодно можно утолить жажду в реке с название Поньгома, даже в таком насыщенном ручьями и болотами краю тяжело без фляги. Всего-то спуститься по заботливо выкошенному с осени откосу…
— Погоди-ка, — Яков резко, если не сказать грубо, оборвал мои кулинарные фантазии, сворачивая тему разговора в неожиданную сторону. — Саша, так это твой отец написал очерки по истории Византии?