— Нам-то ништо переживать, — пояснил с высоты подножки вышедший проводить меня кондуктор. — Бригада на паровозе дюже классная… да вагон железный, крепкий. Вот давеча слыхал, на спуске к Семи пригородный не затянулся вовремя и с пути соскочил, такое знатное телескопирование вышло!
— Слушали дело гражданина Обухова Алексея Анатольевича, по обвинению его в преступлениях, предусмотренных статьями 58 пункт 11, — скороговоркой зачитала она шаблонный текст. — Постановили признать виновным в преступлениях, предусмотренных указанными статьями и заключить его в концлагерь сроком на три года. Дело сдать в архив. Распишитесь…
— Так что же теперь? Вы должны будете меня убить? — отстраненно зафиксировала свое положение Александра. — Можно тогда я съем еще немного шоколада?
— Пусть у гостиничных портье голова болит, — небрежно отмахнулся от проблемы партнер. — Эта братия в любую погоду толкется перед вокзалами, как только голос не срывают со своими «свободные номера, свободные номера».
— Так вот, — с отчетливо ощутимой ноткой самодовольства зачастил Виктор Александрович. — Как раз за обедом я упомянул Бориса Коверду, который застрелил большевистского шакала Войкова. Но провидению было угодно распорядиться так, что именно в этот же самый день, 7 июня, я с парой помощников сумел забрался в Петербург и закидал бомбами Новицкого, партийное собрание! Кучу партийных сволочей мы переранили, а верно и убили кого-нибудь.