— Как ты думаешь, может, после обеда мне попробовать сесть на своего коня? — неуверенно спросила я, в очередной раз выглянув из-за плеча мужа и посмотрев на Серегу.
— Ого, неужели Керодану так повезло, и теперь две земляночки будут пестовать землю?! — специально для ребенка картинно восхитился появившийся из-за яблони старый Негой.
— Выходит, ехать со мной на темные земли для тебя подобно самоубийству, только медленному? — уточнила я.
С улыбкой покрутилась, но затем страх и озабоченность снова заполнили золотисто-желтые глаза, отразившиеся в зеркале. И рефреном моим чувствам вторила чужая печаль и тоскливый настырный скулеж.
Осторожно, прилагая усилия, приподняла одеяло, заглядывая под него. В нос ударил противный запах давно не мытого тела. Я мысленно заворчала: «Неужели нельзя лучше ухаживать за больным человеком и помыть как-нибудь?»
Через минуту вслед за мной пришел Сэбиан. Поставил кружки с горячим напитком рядом со мной. Затем вышел и вернулся с едой, которую выложил на холстину: хлеб, подогретое мясо и сыр. Сегодня все выглядело как-то торжественно, несмотря на одинокую свечу, каменистую пыльную землю вокруг шкур, хлопающее от порывов ветра полотно палатки и даже на мой совершенно непрезентабельный вид.