— Земляночка? Наша? — переспросил грант, почувствовав мой страх, и напрягся сам.
— Привыкли, — ровно ответил муж, присаживаясь на мраморную лавку и притягивая меня к себе.
— Сама посуди, зачем садисту и моральному уроду было уходить отсюда? Ведь мы с тобой знаем и помним, что здесь творилось… тогда.
В общем, позавтракали мы плотно и с удовольствием.
Черная бровь Сэбиана Керо дугой взметнулась вверх от удивления. Так мы и стояли, пристально глядя в глаза друг другу. Я — задрав голову, а он — склонившись.
— Мамочка, я тебя очень-очень люблю! За всех сразу… — шепнула я, стискивая ручками мамину талию.