— Да! Этот браслет… для души и болтаться не может.
Двери открыла парочка подвыпивших рыцарей и ввалилась в комнату. Сатис! Как же я его ненавижу. До сих пор в памяти стоит его мерзкая глумливая ухмылка, когда он спускал голодных псов на маминого коня Алого.
— И что потом было? — тоскливо спросила я.
— Это ты мне… намекаешь? — развернулась я и фурией уставилась на советчика, залезавшего в большую, гораздо вместительнее монастырской, лохань.
Сэбиан несколько раз оборачивался, окидывая меня странным задумчивым взглядом. Я уже было обеспокоилась таким повышенным вниманием, но мы подошли к воротам. Старая привратница открыла одну створку и напряженно следила, как слишком обременительные гости покидали обитель. Грохот воротин и лязг закрывающегося засова отозвались в душе страхом перед неизвестностью, как бывает, когда теряешь стабильность, пусть в данном случае относительную, но тем не менее. А вот что грядет? Ненавижу неопределенность всеми фибрами души! Когда знаешь, что предстоит или грозит, с проблемами легче справиться либо преодолеть трудности. А тут…
— Ты же устал… — пискнула я, когда полотенце полетело в сторону, а голодный хищник двинулся ко мне, и напомнила: — А драки подлые, трусливые, кровососущие…