– Хорошо бы так… – с тоской в голосе сказал Батоныч. – Я до сих пор по службе скучаю. Ты думаешь, мне эта жизнь полубандитская по душе? Так мне, когда я свою охранную фирму создавал, деваться некуда было – или меня бы сейчас трясли, как тебя.
Вместо ответа Володя распахнул заднюю дверь: там навалом лежало оружие. Пулемет Калашникова, пара «АК-74» с подствольниками, «РПГ-7», «РПГ-18», набитые магазинами разгрузки, а также несколько цинков с патронами и ящиками с выстрелами к гранатомету.
– Он один такой… гранатомет мне передал перед взлетом. Сказал, что это ручной противотанковый гранатомет «Муха», иначе «эрпэгэ-восемнадцать». Это такая штука, на зеленый цилиндр похожа, ремешок там такой еще сбоку брезентовый, на плечо вешать.
Осназовец наконец рассмотрел таинственную боевую машину во всех подробностях. Ходовая «секретного прототипа» оказалась практически один в один с новым средним «Т-34», который им показывали на полигоне. А вот броневой корпус был раза в три ниже, приземистей. Но самое главное – башня! Неожиданно большая, размерами даже шире, чем у «КВ», зализанная по граням. Длиннющая пушка солидного калибра. Сергей не слишком хорошо разбирался в артсистемах, но, судя по длине ствола, орудие этого танка по мощности и дальнобойности вполне могло соперничать с любой не то что противотанковой, а и зенитной пушкой! Да и калибр был, похоже, побольше, чем у «тридцатьчетверки». Ого, это на кого ж такая рассчитана?! Танки у немцев не шибко бронированные, их и «сорокапятка» берет, не говоря уж про орудия калибром в семьдесят шесть миллиметров. Может, это новый танк прорыва, идущий на смену «КВ» и «тридцать пятым»?
Один из командиров робко, словно на уроке в школе, поднял руку.
За валом продолжало грохотать – немцы, обозленные потерей трех танков, лупили по капониру из всех наличных стволов. Добавить им веселухи, отстреляв оставшиеся «морковки»? Батоныч обронил пару минут назад, что шесть гранат «ПГ-7В» прихватил. Я бросил задумчивый взгляд на открытую заднюю дверь «Гелендвагена». Там, кроме боеприпасов, и ПКМ должен остаться. Минуты две я, при должном везении, продержусь.