Николай же дал полный газ, выжимая из стосильного мотора все возможное. Прежде чем гитлеровцы поняли, что едущий навстречу знакомый бэтээр ведет себя как-то странно, Николай успел разогнать машину до максимальной скорости, почти до шестидесяти км в час. При этом он еще и непрерывно сигналил, окончательно сбивая немцев с толку: спешит человек, видимо, узнал что-то важное, торопясь их предупредить. Может, большевики впереди засаду устроили, а может, и вовсе начали контрнаступление, которое прошляпила родная разведка, и есть шанс столкнуться с ними лоб в лоб.
– Но-но! Попрошу моего железного гиганта не обижать! – проворчал Батоныч, ласково оглаживая «Т-72» по пыльной надгусеничной полке. – Что ты понимаешь в танках? Пяхота…
Кратко проинструктировал танкистов, заодно распахнув десантную дверцу в корме бронетранспортера. Снятый с вертлюга «МГ-34» сержант отдал Билякову, себе же оставил автомат. Ну и пистолет в кобуре, разумеется. Не имеющий серьезного оружия Иванов автоматически стал вторым номером пулеметного расчета – с «наганом» от него в бою пользы немного. Дождавшись сигнала Баранова, немного сбросившего скорость, танкисты один за другим покинули тесный десантный отсек, торопливо скатившись под откос. Поднятая гусеницами пыль скрыла их от немцев, позволив бойцам незамеченными оборудовать пулеметную позицию на обочине.
– Не думаю… – качнул головой Очкарик. – Тут надо быть актером уровня народного артиста СССР. Да и не видел он, что я за ним наблюдаю, – его процесс чрезвычайно увлек.
Поняв, что освоение новой техники может затянуться надолго, я отошел в сторонку и подмигнул Гаврилову, во все глаза глядящему на наши экзерциции. Погуляв пару минут возле танка (и проверив узлы на запястьях лежавшего на моторном отделении Моделя), решил потихоньку сходить на опушку и поглядеть в западном направлении: не подбираются ли втихаря фрицы из «второй волны» прорыва. Но сколько я ни смотрел в бинокль, никакого шевеления на дороге так и не увидел. Или сбежавшие с места боя недобитки так напугали свое командование, что оно решило притормозить наступление до полного прояснения обстановки. Или, что более вероятно, новая группа еще сюда не дошла – времени-то после разгрома колонны прошло всего ничего – и часа не будет.