– Это ты меня спрашиваешь, как выбираться? – опираясь на руку друга, я тоже принял вертикальное положение и машинально принялся отряхивать гимнастерку. – Это ты здесь абориген, в моем мире всё по-другому.
– Ну, кто же знал, что так получится – бронированная машина казалась мне самым надежным «сейфом», я потому энкавэдэшникам ничего передавать не стал. Ладно, продублируем в следующий раз!
– «МАЗа»! – вздохнул я. – Тягач сделали на Минском автомобильном заводе, – в каком году его сделали, говорить, конечно, не стал.
– А у ВАС это как называется? – вопросом на вопрос ответил я.
– Не судьба ему мемуары писать! – Голос комиссара слышался, словно через плотный слой ваты. – И ведь что интересно – ни одной раны на теле! Пойдемте, Анатолий Абрамович, подышим свежим воздухом. До атаки еще минут пять…
– И ты прощевай, Коля, удачи тебе. Береги командира, хороший он парень, дельный. Это мы с тобой уж повоевать успели, а ему еще учиться и учиться, как, значится, вождь завещал.