Взглянув на стоящий на прицепе танк, неожиданно ловлю себя на мысли, что на этот раз Батоныч, похоже, сам себя перехитрил: ну и на хрена, спрашивается, тащить в прошлое танк, который тут и без нас построят через каких-то три года?! Что, предкам документации не хватит, которую сами же в прошлый раз и передали вместе с Захаровым? Вот же, блин, два дебила! Именно что два, поскольку я тоже мог бы догадаться. Володька-то ладно, он на танках помешан, вот и решил очередную гусеничную железяку в прошлое переправить, но я?
Несмотря на фактор неожиданности и просто чудовищные потери, гитлеровцы все-таки открыли ответный огонь, но стрелять прицельно они не могли – мешал дым от горящей техники и поднятая взрывами пыль, затянувшая узкую дорогу. Несколько снарядов разорвались неподалеку от танка, не причинив ему ни малейшего вреда, но затем кому-то из наводчиков повезло, и очередной выстрел угодил в башню, сорвав с нее какие-то экраны. Но странная бронемашина не обратила на попадание никакого внимания, продолжив елозить по полю угловатой «змейкой». Баранов отметил про себя, что мехвод там – явный новичок, а вот наводчик – мастер, каких поискать – стреляет с ходу и ОЧЕНЬ метко. Хотя темп огня чуть снизился. Теперь чудо-танк выбрасывал в сторону фрицев горячие подарочки каждые десять-двадцать секунд, прибивая ударной волной траву и придорожную пыль. Одновременно метавшихся среди грузовиков пехотинцев щедро поливали из спаренного пулемета.
– Никак нет, – машинально ответил капитан, не в силах отвести взгляда от лица комиссара. – Товарищ Дубинин, но вы ж ведь погибли, я сам видел?! От вас же ничего не осталось, когда та машина рванула? Как такое может быть?
– Отвоевался я? – На губах Володи вспухли розовые пузыри.
Похоже, что подвал с бетонным полом мне в ближайшее время не грозит. Все-таки я сумел в достаточной мере заинтересовать Батоныча.