– Здравствуйте, товарищ Захаров, я вас уже жду. Проходите, пожалуйста, присаживайтэсь.
– Вольно! – с некоторой вальяжностью махнул рукой полковник. – О вашем… подвиге… да, безусловно подвиге, мы доложим на самый верх! Виталя, запиши их данные, потом вож… товарищу Сталину сообщишь.
– Достаточно? Или еще добавить? Говори, вражина, что в чемодане? Кто дал, немцы? С какой целью? Может, там бомба? Как в плен попал? Сам, сука, сдался? Как в доверие к остальным втерся? Ну, будешь отвечать, падаль?
– Мать твою за ногу да об угол… – и Володя выдал длинную заковыристую матерную тираду, но в его голосе послышалась такая тоска, что у меня по спине побежали мурашки.
– Добро, – устало прикрыл глаза Головко – недолгий разговор дался ему тяжело. – Товарищ комиссар, вы это, тут меня положите, у пушки, передохну маненько. Устал.
– Лейтенант, мы не просим вас задействовать на это личный состав своей группы! – твердо сказал полковник. – Привлеки пехоту, найди транспорт… Наверняка у тебя самые широкие полномочия. Командуй!