Состояние Елизаветы было совсем уж хреновым, и пусть Игорь не помнил даты ее смерти в РИ, было ясно, что – все… Не сказать, чтобы он прямо так сильно привязался к императрице, но какую-то благодарность к ней все же испытывал. Поэтому и взялся за написание музыки к похоронам.
Портной с домочадцами встретил улана суетливо, окружив заботой.
– Разорение, конечно, – вздохнул Рысьев, – но куда деваться – политес… мать его.
– Хреново в России с породистыми лошадьми, – просвещал его Герман, – татарских лошадок полно, а толковых мало. Ни в плуг, ни в повозку, ни под седло… Вроде как в Смутное время перевели, а потом соседи восстановить не давали, так что твой табун – хороший подарок. Самое же главное, что «Героя битвы на мосту» вряд ли потревожат таможни.
Времени на это хватало – у ветеранов, разумеется. Сам Игорь и его свежеиспеченные коллеги крутились намного больше, что и понятно – набрать форму значительно сложнее, чем поддерживать ее.
Подъехав к Рысьеву, Игорь коротко обговорил кое-какие служебные детали.