– Странно, Маркус, неужели у тебя с глазами проблемы? Девочкой меня точно назвать нельзя. Я – большая девочка, как в прямом, так и переносном смысле.
Так же и в отношениях с Тарием: если меня удивляло его стремление постоянно касаться, понюхать, взять на руки, прижать, то другие это приняли как данность и закономерность, более того, уже не пялились на нас с любопытством, особенно когда узнали, что я – женщина. Вот пока была под личиной мужчины, поведение безопасника их забавляло, вызывало злорадную усмешку и мстительную радость – как же, эсар та-а-ак попал! – а теперь все вернулось на круги своя. Меня приняли в общество илишту, а пикантная ситуация превратилась для экипажа в обыденность. «Ну целуется безопасник со своей анна, ну ходит за ней как привязанный, ну фанатеет от запаха, так у всех случится со временем – ничего удивительного…» – читались для меня их эмоции по отношению к нам с Тарием.
Я забегала, накрывая на стол, но неожиданно почувствовала сильную тревогу и напряжение, исходящие от отца. Ведь он, так же как и я, не привык скрывать свои чувства передо мной. Папа всегда считал, что семья тем крепче, чем меньше в ней секретов и тайн.
– Старпом сказал, что я здесь стал толстым и зад отъел. Обабился и вообще…
Кивнув, коротко рассказала об идее Тария и остальных эсаров, тщательно приукрасив и добавив мужественности мужчинам илишту. Мне не жалко, а, судя по их ощущениям, им необыкновенно приятно. Лишь Биана с каждой минутой нашего разговора с женщиной илишту мрачнел все сильнее, и я чувствовала его растущее напряжение. Странно это…
Похлопав глазами, возвращая себе нормальное зрение, я удивленно посмотрела на Тария Биану, ответившего мне изумленным испуганным взглядом. Мы продолжали стоять как бы в обнимку перед его установкой, пока он словно ошпаренный не отскочил от меня. Потом оба заметили, что все вокруг заинтересованно смотрят на нас. Лицо мужчины перекосило от ярости, одним прыжком он перемахнул металлическое ограждение, опоясывающее мостик, и стремительно покинул рубку.