– Во, слышали, – довольно заржал Джайр. – Она у нас умная, да? Одного раза хватило!
По утрам я чувствовала себя сносно, но в течение дня нарастала тяжесть, а вечером мне хотелось лишь одного – лечь, и чтоб никто не трогал. И грелку на живот.
Его палец медленно прошелся вдоль моей верхней губы, собирая ореховые крошки, а глаза из темно-синих стали черными колодцами. И сам он весь как-то подобрался, вмиг растеряв доброту.
А я легко выпрямилась стройным движением – у меня впервые не затекли руки и ноги после «всадника».
А потом на балкон выскочил княжич, размахивая тонкой рисовой бумагой.
Светлые, как там Алан? Никогда себя не прощу, если с ним что-то случится. Помогла, называется. Имя дала. Дура набитая…