От расстройств и переживаний я мазала, и ножи, отличные тренировочные ножи из незакаленной стали и с центром тяжести у рукояти, летели куда угодно, но не в мишень, висящую на пустой клетке рядом с вольером Уголька.
Поцелуй все длился и длился. Воздуха не хватало, и я забилась, как безголовая курица, пытаясь вырваться, но ничего не получилось. Язык Йарры самым нахальным образом очутился в моем рту, и я стала выталкивать его своим. Застонав, мужчина прижал меня к забору, отозвавшемуся на толчок глухим металлическим гулом, и я охнула от боли в ушибленной спине. Йарра отпустил мои руки, но не успела я обрадоваться, как его ладонь скользнула мне под свитер. Горячая пятерня поползла вверх, легла на туго перетянутую мягким замшевым ремнем грудь.
«Скотина!» – услышала я тихое из-за двери.
Надеюсь, подписал он его совсем недавно и на долгий срок.
– Угу, – кивнул своим мыслям граф. – Так я и думал. Как обстоят дела с рукоделием?
От воробейника у меня была жуткая изжога, а по телу пошли розовые пятна аллергии, хотя я сунула два пальца в рот сразу после ухода короля. Боюсь, Настоятельница никогда не простит мне заблеванной комнатной розы. И брыг с ней, старой облезлой куницей. Надеюсь, я больше никогда не увижу ее постной двуличной физиономии.