— Где карта? — развернулся он, раздраженно отбросив в сторону мой гроссбух. — Где записи? Где они?!
Тот о моем визите на пост сообщить не забыл, обошлось без бюрократических проволочек. Прокатали только в машинке удостоверение и запустили на территорию, даже оружием интересоваться не стали. На «рамках» при входе в здание проблем также не возникло; у меня даже сложилось впечатление, что сложную систему сканеров и датчиков попросту отключили караульные, утомленные беспрестанным писком и последующими выяснениями отношений с коллегами.
— Благодарю, — улыбнулся я и направился к дому.
Если соседка не врет — а зачем ей это? — папиросная бумага сначала была, а потом пропала. И по всему выходит, что женщинами покойный не увлекался, и Мила предоставляла ему некие данные, необходимые для научной работы.
И я поднял кисти, демонстрируя давным-давно переломанные и выбитые костяшки.
— Как сидеть перестанешь, потекут куда угодно, кроме кассы, — Дмитрий усмехнулся.