Задница! Это же надо было так вляпаться! И людей не спас, и сам влип!
Мы прошли мимо темных окон оружейного магазина «Большая Охота» и свернули на Красный бульвар. Морозный воздух прочистил голову, и я уже нисколько не жалел, что выбрался из дома в столь раннее для первого января время.
Глубокая задумчивость — она не всегда хороша. За нею я не задумался о том, что в стоящей в подстаканнике рации давно шло активное потрескивание и шипение, что вообще-то весьма нехороший признак. Не задумался о том, что небо совсем потемнело, а снегопад начал превращаться в метель и поземку, а порывы ветра стали такими резкими, что даже увесистый «субур» покачивался на ходу.
Денис Селин взял трубку через пару минут.
— Вот! Василенко у них одно время бригадиром был. Но бригада развалилась, он обратно в Гимназию вернулся.
— Твои проблемы, — хохотнул Платонов. — Хмель, давай последний кувшин, и я поеду.