Платон, естественно, завозмущался выпавшими на его долю тратами, но скорее для порядка. Он приехал в бар еще шестого вечером, и когда Ирина ушла спать, мы с Клондайком выспросили у него все подробности заточения. Точнее, выспрашивал Гордеев, а я больше отмалчивался, гадая, какое решение примет Бородулин.
Впрочем, не так важно. Пусть Коля сам с этим разбирается.
— Здоров, — Слава протянул руку через стойку. — Все, уже пришел? Или опять куда-то пойдешь?
Не помню, чтобы я такого где-то встречал и обращал внимание. Но мог быть кто угодно.
Я перебежал через дорогу и зашагал по окруженной высоченными сугробами тропинке вдоль фасадов выкрашенных желтой краской двухэтажных домов. Идти и в самом деле оказалось недолго, уже через пять минут на заржавелой вывеске мелькнуло название нужной улицы. Прошел пару дворов — и оказался на месте.
Я не хотел. Семен сделал кондуктору инъекцию и ухватил его под руку.