— Вот и славно, вот и ладно, вот и славно, вот и хорошо, — тихо приговаривал смутно знакомый голос под странный мерный скрип. Рядом вскинулся Руамар, резко садясь в кровати; я тоже приподнялась на локтях, пытаясь понять, что происходит.
— Я об этом думал с того момента, как вошёл в этот кабинет, — тихо хмыкнул мужчина, когда мы, восстанавливая дыхание и выравнивая сердцебиение, некоторое время спустя стояли на том же месте возле того же самого стола. Оборотень не выпускал меня из объятий, крепко обхватив обеими руками и уткнувшись носом в пряди волос за ухом, и я даже была готова сказать за это спасибо. Потому что здорово сомневалась в собственной способности стоять без посторонней помощи; утреннее «лечение» не помогло восстановить силы, а сейчас рассеялись последние их остатки. Интересно, откуда у оборотня столько дурной энергии, если по заверениям Уру он должен лежать пластом?
— Нет. Если им надоест ждать, они уйдут, — хмыкнул я, разворачивая её спиной и крепко прижимая к себе. В таком положении возможности бороться за целостность собственного одеяния у неё не осталось, и Александра обречённо уронила руки, сдаваясь.
— Кхм. Ваша разведка настолько плохо работает, или это вы лично — идиот? — удивлённо (на этот раз — действительно удивлённо) уточнила Императрица. Мар в ответ недовольно оскалился, а я, чуть отстранившись, подвинул жену под свою правую руку, оказываясь между спорщиками, и ответил вместо генерала.
— Не волнуйся, твой собеседник подумает совсем о другом. Видишь ли, ходят слухи, что Императрица ждёт ребёнка, и после праздника её увезут прятать в удалённое поместье в горах, чтобы обезопасить от возможных покушений.
— Как Вам будет угодно, — опять кивнул наместник, и мужчины замолчали.