Вздрогнув от неожиданности, я распахнула глаза, дабы выяснить, кто это такой разговорчивый. Увиденное меня, мягко говоря, озадачило.
— Более чем, — вздохнула я. Привыкнуть к этому будет трудно, но не невозможно. А всё-таки чувствуется в нём армейская выучка, что ни говори; уважаю, когда человек может коротко и по существу сформулировать приказ. Да и не только приказ. Да и не только человек! — Обувь-то можно поменять? Хотя бы на тыбарские плетёнки, а то эти дурацкие тапочки норовят свалиться.
— Молодец. Кто твоя наставница? — полюбопытствовал Руамар, закидывая сумку с оружием на плечо и перехватывая меня за руку.
Мне сейчас было не до них. В эйфории бытия слышалась какая-то фальш, едва уловимая за ощущением восторга. Чего-то не хватало, что-то было неправильно, какая-то мелочь не давала полностью раствориться в удовольствии. И чем больше я об этом думал, тем сильнее этот диссонанс тревожил. Звуки… образы… запахи…
— Уру, ты, конечно, извини, но я это не надену, — поморщилась я.
Но ощущение было сиюминутным. А потом его смыла жаркая волна очень непривычных ощущений: радостного предвкушения и передавшегося мне азарта.