В раннем детстве нас с братом (благодаря нашим активным стараниям) постоянно путали. На лицо мы были одинаковыми, да ещё я упрямо изыскивала способы избавиться от платья и переодеться в гораздо более удобные для жизни вещи, честно подброшенные братом. В итоге мы были практически неразлучны, а воспитателям и учителям приходилось мириться; не спускать же с детей каждый раз штаны, чтобы определить! Да и императорскую чету, — а различали нас только родители, — каждый раз по такому поводу дёргать было совестно.
— Всегда. Но теперь, я думаю, ты понимаешь, почему без Владыки оборотни идут вразнос, — пожал плечами мужчина, тщательно вытирая полотенцем собственную шевелюру. — По большому счёту, ему на нас плевать. С другой стороны, судя по облику и истории нашего мира, плевать на смертных всем богам, так что откровенное и искреннее безразличие Первопредка на фоне лицемерной доброты прочих видится мне далеко не худшим вариантом. И о чём он говорил? Не рассказал, почему от меня прячется?
Почему-то от этой просьбы парень затрясся ещё интенсивней, но спорить не стал, а девица — попыталась молча вывернуться из захвата. Он по стеночке добрёл до двери, постучал и, дождавшись раздражённого рыка, распахнул перед нами створку.
— Скажите, Ваше Величество, а кто эта девочка? — светским тоном нарушила тишину Рамира, переводя взгляд на меня.
— И что это? — мрачно поинтересовался я, разглядывая незнакомку. Если девчонка и была старше Уру, то не намного, а выглядела ещё менее представительно: две коротких светлых косички, курносый нос с веснушками, губки бантиком, лопоухие уши с взъерошенными кисточками. Из образа непослушного ребёнка выбивался только внешний вид: одета она была, как и Мар, в чёрное. — Если ты хотел познакомить меня со своей невестой, сейчас не самый подходящий момент. Хотя всё равно поздравляю, — проворчал я, пытаясь настроиться на предстоящее мероприятие.