— Опять чифали? — настороженно уточнила я.
— Скорее, разумно опасаюсь, — педантично поправила я, опять опуская взгляд на плечо мужчины и спотыкаясь о шрам. Длинный, рваный, похожий на след от клинка, пересекающий ключицу, но застарелый и прекрасно заживший; кажется, спасло оборотня тогда только чудо.
Биография же самой женщины излишней оригинальностью не отличалась, у нас такое тоже порой складывались подобные ситуации. Родители за большой выкуп сплавили её за богатого, родовитого, но весьма пожилого мужчину, который на третий день совместной жизни отбросил лапы. Конечно, многие пытались доказать злой умысел, но по словам Шарры весь её умысел заключался в том, что она уж очень искренне упрашивала Первопредка поскорее прибрать муженька. И осталась она в итоге весёлой молодой вдовой при больших деньгах и громком имени. Но деньги эти для разнообразия решила не проматывать, а вложить в себя, любимую. Ей, как и Мунару, тоже оказалась не чужда тяга к знаниям. Вот только, в отличие от мужчины, Шарра тянулась не к цифрам и интригам, а к прекрасному, то есть — искусству. И разбиралась в нём сейчас очень неплохо.
— Почему — неприлично? — насмешливо уточнил Анамар.
— У всех богов с головой проблемы, или только у вас двоих? — со вздохом уточнил Руамар. Рууша в ответ тихонько захихикала.
— Молчи, девка, я говорю! — властно оборвала она. — И вообще, я тебе добра желаю, — вполне миролюбиво заключила старуха. — Не признала, беззубая? Ты из моих рук вчера чашу с кровью брала, жрица я. Ни тебе, ни мужчине твоему худого не сделаю, — сухая ладонь кандалами сомкнулась на моём запястье, и женщина потащила меня по коридору. Поскольку направление совпадало с нужным, а слабость почему-то отступила, я покорно поплелась следом. Во всяком случае, до императорских покоев нам по пути. — Шидар упрямый дурак, — проворчала она. — Неправильная война, гадкая, подлая. Хорошо, мальчишка умнее оказался, прекратил, тебя взял. Выйдет дело, чую — выйдет! Хорошее дело выйдет, ладное, — бормотала старуха, и я не особенно вслушивалась.