— Глупо спрашивать, почему ты не рассказал сразу, — медленно, подбирая слова, начал Руамар. — Да и потом тоже. Но какого облезлого хвоста ты не рассказал мне об этом тогда, когда появилась Александра?!
Я не стал отвечать, больше увлечённый совершенно другим процессом. Гладил, сжимал и легко прикасался кончиками пальцев, шалея от запаха её разгорающегося желания. Женщина же перестала говорить глупости, вместо этого вцепилась обеими руками за мои запястья — не то в неуверенном желании отстранить, не то в стремлении прижать ближе, не то просто пытаясь не упасть.
Аруш-вер сидел в кресле, смотрел на меня дикими глазами и, кажется, даже дышать громко боялся. Но меня сейчас это удивительным образом совершенно не раздражало. Вообще ничего не раздражало: ни полное непонимание происходящего, ни наглость действий похитителей, ни отсутствие под рукой вменяемых специалистов, ни бестолковость наместника.
Запах еды оказал магическое воздействие — я даже о своей жене на какое-то время сумел забыть. А вот слова Муна на этом фоне почему-то не прошли мимо ушей. Вот что значит — своевременно пообедать!
Во взгляде Руамара на мгновение промелькнуло что-то тёмное и очень недоброе, но потом мужчина вполне весело усмехнулся.
Для полноты картины не хватало только знаний о его военной карьере, но и без них по полученным обрывкам сведений можно было в общем восстановить жизненный путь мужчины. Насколько я знала, до войны он состоял при дипломатическом корпусе — учился. И что-то подсказывало, это был именно его выбор и его решение; Мурмара вон никто ни к какой полезной деятельности не привлекал, и результат на лицо.