Девушке что-то неразборчиво отвечал ломкий юношеский басок. Дескать, это у вас не положено, а у нас вполне в порядке вещей. Какая-то возня, потом всколыхнулись ветки, осыпая снежное серебро, и снова все стихло.
– И не берите с собой сержанта, – спохватилась я. – Можно и его переодеть, но, боюсь, с его рвением он только все испортит! И вот еще: передайте «водилам», которые за хозяином того пса смотрят, чтобы не вмешивались, что бы ни происходило. Но держатся пусть поблизости, могут пригодиться.
– А кто ей об этом скажет? – приподняла я брови. – Вы можете сказать, что привлекли меня к расследованию. Для обеспечения, так сказать, наилучших результатов.
– Отвратительно, – сказал он честно. – Прежде тетушка Фелиция выглядела… более приятно.
– Кто это? – Лауринь присел рядом. – Вы его знаете?
– В ойф, скорее всего, добавили немного сушеного корня, – сообщил Вейриш. – А вот сейчас мы спросим у хозяйки… Любезная!