– Его Высочество изволил расколотить две драгоценные статуи из снежного эрса, после чего высказал мнение о недавней возлюбленной в выражениях, более привычных пьяному матросу, ну а затем утешился с одной из фрейлин, – все тем же ровным тоном изложил капитан.
– Капитан Лауринь, ищущий сережку богатой самодурки, – сказала я в пространство. – Отвратительное зрелище.
– Она так и сделала, – продолжил майор, – только перемены особой не заметила. Ну а через несколько дней дружок-то к ней днем пришел, когда муж по делам ходил. Какой-то разговор у них вышел, он и заявил, мол, не могу больше, повинюсь перед Таем, пусть что хочет делает! Дескать, в это время он всегда в ойфане отдыхает, сейчас ему записку пошлю, чтобы ждал… Ну и ушел! Та в слезы, ясное дело, купец-то и на руку тяжел, и на расправу крут был, дружку голову отвернет, а с ней неизвестно, как обойдется…
– Если бы не нравились, я бы ими не пользовалась, – хмыкнула я. Платок был тот самый, работы Диты Ротт, с вышитыми смешными толстыми щенками. Любопытно, знай Инора, что эта же мастерица вышивала ее роскошное бальное платье, что бы она сказала?
Должно быть, на такой крайний случай прабабка и носила это чудовищное великолепие – времена тогда были неспокойные.
– Все может быть… – Я переглянулась с Лауринем. – Не увезли их еще?