После этого набор бессмысленных действий для конспирации, развоплощение снеговика, и долгожданный сбор чудесного порошка.
– Почему она такая? Они все такие? Ведь этого быть не может?
– Ай, да хомячья тушка, ай да, сукин сын. Порадовал папочку.
– Две тысячи – это бесценок? – с торгаша можно было писать картину маслом, для наглядного пособия о предынфарктном состоянии. Интересно, у неписей бывают болезни сердца?
Ну что же – не будем разочаровывать жертв цветочной пирамиды. Приступаем ко второму акту марлезонского балета.
Огромные глаза теряют прозрачность и становятся мутными, словно молочный кисель. По всей видимости, это означает крайнюю степень удивления или даже шок.