Ядовитые жвала кадавра впивались в мою голову, нанося помимо физического урона еще и ядовитый. Хорошо, хоть дотов не вешает. Наверное, доты только от его слюны появляются, она сгорает в пламени моей ауры.
К вечеру распогодилось. Небо, утром полностью закрытое облаками, сейчас было чистым, ни одной даже самой маленькой тучки не было видно на фоне глубокой синевы. Солнце клонилось к горизонту, полыхая багровым шаром над равниной, когда я наконец‑то увидел системку о получении Гаргой очередного умения.
А может и не случиться. Эдельвейсы никого не вырезают, прокачке местным не мешают. Просто стоят себе тихо и спокойно у круга возрождения и все. В этом случае неписи не вмешаются. Что происходит там, на круге возрождения, неписей не интересует. Это вне сферы их интересов. Интерес жизнюки из «Эдельвейса» могут представлять только для таких же игроков, как и они, только выбравших Путь Смерти. Неписи вмешаются только в том случае, если под стенами столицы их фракции начнется серьезный замес между бессмертными.
С каждым шагом, приближавшим нас к месту битвы, напряжение, охватившее мое тело, все возрастало и возрастало. Это по сравнению с узким ущельем эта поляна кажется широкой, а на самом деле от стены до стены здесь максимум метров сорок. От нас до кадавра и охотников — чуть меньше двадцати.
Реакция волка была еще быстрее: он припал на передние лапы, вздыбил шерсть на загривке и оскалился.