Как обычно, архимандрит выиграл две партии из трех и распростился со мной, благословив на прощанье.
– Иоанн Васильевич такого не простит Захарьиным, что с тайными схизматиками дружбу водят, и на родство не посмотрит. Никита Романович это не хуже нас с тобой знает, так что, может, и рискнут напасть сегодня ночью попозже. Хотя я бы на его месте этого не делал, а устроил засаду по пути во дворец, чтобы из пищалей всех сразу положить и сразу убечь. Так что ежели ночь переживем, с утра раннего в Кремль ехать не стоит.
– Что ты, что ты, господь с тобой, – чуть не подавился капустой Каркодинов. – Я к тому, что вот захочешь такой выпить – и взять негде.
– А куда ты семь буковиц потерял? Как же без них можно обойтись?
«Неужели Джованьоли уже приехал?» – подумал он и стал не торопясь приводить себя в порядок. Бдительно охраняющие сон папы слуги бросились помогать ему в этом нелегком деле.
– Дмитрий Иванович, ты мой самый наилучший воевода сейчас. Иди, и чтобы все Захарьины-Юрьевы живые и мертвые передо мной в колодках лежали. Сейчас там Лопухин распоряжается, он уже знает, почему и как, и за своего зятя, – царь вновь посмотрел на меня и улыбнулся, – он со всех Захарьиных шкуру спустит, так что ты его там придержи, живыми они мне нужны.