– Учитель, – робко обратился Никита к лекарю, – батюшка меня на долгие службы не брал никогда, млею я там, долго стоять не могу.
Когда вышел на улицу, я в который раз подумал, что пора мне прикупить земли для моих производств. Хотя кузница у нас была на задах, ближе к ручью, но стук, постоянно доносящийся оттуда, раздражал всех. Наш главный мастер молодожен Кузьма занимал теперь каменное строение, в котором еще в прошлом году стояла стекловаренная печь. Мы разделили его на несколько небольших помещений, в которых теперь было царство оптики. На столах лежали чертежи линз, медные оправы, различные инструменты и приспособления для шлифовки.
– Они уже выбрали этого московита, покинувшего свой замызганный город, – недовольным голосом прервал говорившего епископ.
– Пошли все вон, Сергий, останься, с тобой хочу поговорить.
«И как он только в сражениях шевелится?» – подумал я.
Я при этом не присутствовал. У меня надвигалась самая ответственная операция, которую я когда-либо делал в этом мире.