– Сергий Аникитович, ты как-то говорил, что знаешь хитрый способ золочения, – начал он свой разговор. – Может, расскажешь, что делать надо?
Я подъехал к своему раненому – увы, делать было нечего. Он был мертв, вроде неглубокая рана на шее, но сонная артерия перерезана. На гриве его коня осталась темная полоса крови.
Мы оба засмеялись, чем привлекли любопытный взгляд Ирины, которая до этого момента не мешала нам, видимо считая, что мы обсуждаем серьезные проблемы. Она, соблюдая приличия, не сказала ничего, но укоризненно покачала головой.
– Да, у меня уже ночью живот заболел, уйди ты Христа ради!
– Вот и хорошо, – сказал я и кряхтя отправился на подворье.
Но сегодня во время лекции мне было не по себе – куда бы я ни глянул, мне все время казалось, что горящий взор бледного лица Никиты Алтуфьева устремлен на меня и спрашивает: «Боярин, ты не обманул, ты и в самом деле можешь исправить мое увечье?»