– Борис, как бы сегодня на усадьбу нападения не было!
– Вот алояр твердолобый, опять кому-то под руку попался!
– Желает он тебе всего хорошего, добра, благоволения царя и еще много детей.
– Прибавь капельницу, темп – одна капля на счет «сто один», – и продолжил свое дело. В мою руку лег опять скальпель – разрез в брыжейке поперечно-ободочной кишки, и в этот разрез выводится часть задней стенки желудка и вновь накладывается мягкий зажим. Я свел зажимы вместе, и отграниченные ими участки кишки и желудка были совмещены, опять скальпель, разрез желудка и кишки, тщательный туалет вокруг – и у меня в руках иглодержатель, двухрядным швом ушивается анастомоз между желудком и кишкой. Разрезанные края брыжейки подшиваются к желудку. Все, быстрая ревизия брюшной полости – и мы выходим из нее. Ушиваю наглухо разрез брюшной стенки и командую прекратить наркоз. Слушаю рапорт ассистента: давление восемьдесят на шестьдесят. Пульс девяносто.
– Государь, вчера отец Варфоломей, что митрополитом Антонием ко мне в церковь домашнюю определен, укорял меня за то, что схизматиков привечаю.
Пока мы разговаривали, к нам подошел чем-то довольный Кошкаров. Я предполагал, чем он был доволен. Если его требования я периодически пропускал мимо ушей, то недвусмысленный приказ царя придется выполнять.