Станции имела небольшую площадь, а по внешнему виду напоминала что-то вроде осьминога. Толстое брюшко со всяческими объектами гражданского и технического назначения, маленькая голова, в которой я сейчас и находилась, и тянущиеся от неё во все стороны щупальца — стыковочные коридоры.
— Разбираться-то я разбираюсь, но всегда интересно выслушать мнение человека со стороны, со свежим незамутнённым взглядом. Как тебе их традиции?
— Если бы это ещё от тебя зависело, — хмыкнул отец. — Так, а чего я расселся-то? Я же на минуту зашёл, узнать, как тут у тебя и всё ли в порядке.
— Погоди, из какого такого госпиталя? — нахмурилась я. От Инга на этой реплике начало фонить таким чувством вины, что мне стало немного нехорошо. — Что случилось с Сёмой, и что эти двое потом натворили?!
Как при виде моего героического заслуженного отца, у которого награды на кителе не помещаются даже при ширине его плеч, и троих пошедших по его стопам красавцев-братьев я могу всерьёз рассматривать Валерку как кавалера и — о, ужас! — возможного мужа?
— Некоторым это очень не нравится, — захихикала я. — Бабушка вот например считает меня вздорной, взбалмошной и избалованной, и всё пытается выдать замуж.