Но беды не случилось, и через пару прыжков мы даже коситься перестали, а вскоре вовсе перестали вспоминать об этой редкой уникальной напасти. Человеку вообще свойственно верить, что уж с ним-то ничего такого случиться не может.
— Да, конечно. Просто служба, — пожал плечами он. — Он там надолго завяз; боюсь, скоро мы его не увидим, — отец насмешливо хмыкнул.
— Долго ждать придётся, — проворчала я. Но выдираться, однако, перестала.
Вот я что-то сейчас не так поняла, или меня назвали оборванкой?
— Да. Бедная девочка, — куда-то в сторону проговорила она.
Нет, ну до чего всё-таки золотой мужик. Вежливый, заботливый, симпатичный, готовит обалденно, целуется потрясающе; и чего этой его мымре не хватало! Было бы у него ещё выражение лица попроще, без этой мрачной торжественности, цены бы ему не было. Если он начнёт шутить, точно влюблюсь.