Брат некоторое время колебался, потом всё-таки смирился и принялся устраивать девушку в гравилёте.
— Пап, ты всё-таки самый лучший, — умиротворённо вздохнула я.
— Ты только заметил? — возмущённо фыркнула матушка.
— Ты сожалеешь о простынях? — бросил на меня удивлённый взгляд мужчина и, подняв свой клинок, принялся оттирать его полой рубашки.
— Сложно сказать. Когда мне вручили «Чёрную кошку», их не было. Но я ей командую уже лет двадцать, и за это время у психиатра не был, — иронично хмыкнул он. — И… не надо мне «выкать».
— Добрый вечер, — вежливо кивнула бабушка. Мы, опомнившись вразнобой поздоровались. — Олеся, но что же ты не представишь нас? Я вижу новые лица.