– Все так и было! – с готовностью выпалила новоиспеченная Пиголь. – Эти два негодяя били меня! Хотели меня насиловать, свою маму! Они ненормальные! Спасибо моему жениху, он меня спас! Милый, милый!
Сергей вздохнул, потряс усталыми руками, пытаясь сбросить напряжение, осторожно перешагнул через трупы стражников и, подойдя к стремянке, передвинул ее на другую сторону, к отдушинам. Поднялся на верхнюю ступень лестницы, примерился – щель отдушины была довольно узкой, но голова в нее проходила. Сама отдушина была входом в узкий вентиляционный короб-тоннель, проходящий перпендикулярно стене и соединяющийся с длинным тоннелем вдоль стены.
– Как?! Как мне выбраться? – Сергей откинулся на стенку своего убогого жилища и вперил взгляд в собеседницу, стоявшую возле топчана с потерянным, убитым видом. Девчонка кусала губы и комкала край платья, приподнявшегося над исцарапанными, грязными коленями. Смотреть на это было противно, и Сергей отвел глаза в сторону.
– Как скажет госпожа! – испуганно кивнула Абина, и теперь Сергей почувствовал странное, патологическое чувство зависти – вот стоит девушка, которая все знает: как жить, как себя вести, и нет у нее никакого сомнения, что нужно жить именно так, как она живет! Ну да, сейчас ей плохо, бедной, убогой, но после смерти-то заживет хорошо, госпожой! Простая, незамысловатая жизнь, основанная на вере. А вот он, Сергей, строит планы, страдает, раздумывает, правильно ли поступает, – так кто из них счастлив? Действительно, от многия знания многие печали, как сказано в одной древней книге.
Назад! Все назад! Еще бы вспомнить, как это все было! Ага… так… так… черт! Зудит все! Что-то напрасно я так бурно начал себя переделывать… Переделывать?! Переделывать! Попробовать еще?!»
Она всегда была такой испуганной и Сергея учила: мол, чем испуганней и безобидней будешь выглядеть, тем меньше опасность того, что на тебя нападут и что-нибудь с тобой сотворят. Нужно быть незаметным, а если заметили – безобидным. Больше шансов выжить.