— Моя дорогая, вы позволите? — Напомаженный толстяк в ярком синем фраке, надушенный до удушья, двинулся ко мне.
— Я не нападаю сзади, — гордо расправила плечи.
— Это станет моим проступком, — встряхнув руками, она сжала кулаки, — и, как сказал глава рода, проступком, достаточным для отречения.
— Хочу? — Задумался ненадолго, чтобы выдать философски: — Я не знаю, чего хочу.
— Вы стихийник и гений-изобретатель, — усмехнулась она, — вот и пораскиньте мозгами.
— Да, это сногсшибательная новость, — согласился Ганс, подхватывая меня на руки.