Обреченно скривившись, доктор целых пять минут молчал, а затем спросил надтреснутым голосом о последних моих женских недомоганиях. К счастью, сэр Норвилл оставил нас в гостиной тет-а-тет, дабы поздороваться с папенькой, так что я, не стесняясь, говорила прямо.
— Что ты сказал? — Дейр грозно глянул вниз.
— И самый удачный, — заверил он с улыбкой.
— Освободить резервы, конечно же, — хмыкнул стихийник, серьезно глядя на меня. — И не могут понять, почему накопитель на их призыв не откликается.
Далее ошеломленную меня подхватывают на руки, кружат, крепко прижимают к себе и… целуют, перечеркивая всю целомудренность прошлого свидания.
Томас Норвилл медленно сжал и разжал кулаки, улыбнулся. И даже сейчас, видя лишь часть его щеки и кончик носа, я была уверена, он улыбается нагло и открыто. Сверкает ровными рядами крупных зубов, которые мне, вопреки воспитанию, хотелось проредить еще при первой встрече с суженым.